Errare humanum est.
читать дальше— Давид Маркович! Ви таки не поверите! Руки сами тянутся к затылку!
— Сеня, друг! Не дай Бог, конечно…
— Мама, я забыл немного денег!
— Мама! Я зарэжу сибе ножиком!
— Мама, вы не знаете шикарной жизни!
— А ну, пошла отсюда, шаромыжница!
— Картина маслом.
— Что значит мало? Сара тоже кричала: «Мало!», а потом нянчила семерых бандитов, не считая девочек!
— Сеня, верни награбленое в мозолистые руки — тебе ж еще с них кушать!
— На Пересыпи как-то раз три некрасивых пацана привстали на дороге как шлагбаумы. Повитягали из карманов перья, кастеты и сами такие смелые стоят, с понтом на мордах сделать нам нехорошо. Так Дава, ни разу не подумав, пожалуй сходу в челюсть. Они от такого здрасте пообранили свой металлолом, схватили ноги в руки и до хаты. Набрали таки ещё пять — шесть солистов до ансамбля… Так надо ж бежать! Так нет он стал столбом и…..
— Ты таки решил вогнать маму в гроб и даже глубже?
— Скажите пожалуйста, «Два Больших Расстройства» надыбал глосика?
— Дава, ты таки босяк! Зачем ты туда полез? Пять стволов это тебе не пачка папирос, они таки стреляют. Ты же не окно в женской бане, зачем в тебе дырка?
— Фима, закрой рот с той стороны, дай доктору спокойно сделать себе мнение!
— Я вас умоляю, Фима, ви же знаете за Эмика: он если не сломает, так уронит — и как раз таки не помимо пальца, а на самый ноготь!
— Мама, он проснулся и не хочет!
— А где у нас случилось?
— Шо ты мне истерику мастыришь?
— Фима, ты говоришь обидно!
— Давид Гоцман, идите кидайтесь головой в навоз — я вас не знаю. Мне не интересно ходить с вами по одной Одессе.
— Здрасьте вам через окно!
— Улыбайся, падла галстучная!
— Я шо-то плохо не понял!
— Шо за шмурдяк ты пил?
— Не расходуй мне последний нерв!
— Не расчесывай мне нервы!
— Ну шо ты с ней цацкаешься? У нас и так дел за гланды!
— Я вас, дядя Ешта, конечно, уважаю, только тьфу вам под ноги за ваше каменное сердце!
— Закрой рот с той стороны!
— Мама, почему я такой нерукий?
— Только не надо мне угрожать. Мне уже угрожали, и это плохо кончилось… для меня.
— Добрый вечер, Давид Маркович! Что новенького в Уголовном Кодексе?
— Фима, собирайся, сейчас сядешь у моём кабинете, и будешь учить Уголовно-процессуальный Кодекс от заглавной буквы «У» до тиража и типографии!
— Мне доктор сказал ходить, я и ходю.
— Не делай мне нервы — их есть еще где испортить!
— Так что молись за двадцать пять, как та ворона за голландский сыр!
— Я извиняюсь очень сильно, где таких, как ты, родют?
— Не строй мне Клару Целкин!
— Ну давай, делай маму сиротой.
— А вот вам здрасьте!
— Тут уголовный розыск, а не баня — нема ни голых, ни дурных.
— Сеня, оглянись вокруг и трезво содрогнись.
— Не тяни кота за все подробности!
— Вашу маму грубым образом!
— Есть хорошие люди, которые не желают, чтобы их портреты печатались в газете «Правда», и таки имеют право.
— Граждане менты! Я имею кое-что сказать!
— …а Фима что-то имел сказать…
— Конячник подставной — цекавая идея. Но зачем? Зачем ты сам туда полез? Для покататься с ветерком? А если бы он признал тебя, дырку в тебе сделал? Не к ордену, а так, до сквозняка! Народ там с душком, очков не носит.
— Всем три шага назад и дышать носом!
— И это все, что Вы имеете мне сказать?! И это лично Давид Гоцман, шо мы держим за легенду уголовки!
— Что вы кричите, мама, я понимаю слов!
Диалоги
— Мне бы огоньку, Давид Маркович!
— Ага, и два ковша борщу.
— Дава! Що Гута Израйлевна?
— Умерла. Еще до войны.
— До войны? А я ж собиралась к ней поехать…
— Так уже не спешите!
— А ты кудой смотрел?
— Куда я смотрел, куда я смотрел. Я смотрел на время: если не сдам все гроши до восемь ровно, так буду иметь счастье с фининспектором и прочим геморроем!
— Так теперь ты это счастье будешь хлебать ситечком!
— Кудой?
— Тудой.
— За что семачка?
— За 5.
— Это больно!
— Ну тогда за 3 с недосыпом.
— Давай за 4 с горкой
— Давай, мой хороший
— Вопросы есть?
— Есть и много.
— Вы свободны, подполковник Гоцман.
— Я жертва, я така жертва!
— Ты не жертва, ты паскудник.
— А шо случилось?
— Давид, тебя убили.
— Шо, насмерть?
— Добрейшего утречка, Фима!
— И Вам доброго!
— А где у нас случилось?
— Пара незаметных пустяков… Вам шото захотелось, мадам Шунгис?
— Немножечко щепотку соли. Эмик, такое счастье, надыбал глосика!
— Скажите пожалуйста! «Два больших расстройства» надыбал глосика?
— Таки да.
— Целого или одни плавнички?
— Да. Виляет хвостом как скаженный!
— Так надо жарить. При такой густой жаре глосик долго не выдержит.
— А я за что? Так Эмик ухнул пачку соли в помойнэ ведро!
— А шо, если помои солить, они будут лучше пахнуть?
— Ой, я Вас умоляю, Фима, Вы же знаете за Эмика. Он если не сломает, то уронит, и как раз таки не помимо пальца, а на самый ноготь!
— Куда направился?
— Отлить. Уже в немоготу.
— Павлюк!
— Я.
— Проведи его.
— Чтоб подержал?
— Если надо — подержит, если надо — оторвет. Даю минуту.
— Теперь слушайте сюда! Вбейте себе в мозг: беспределу — ша! Погромы прекратить, на улицах должно быть тихо, как ночью в бане. Все вежливы до поносу. Хто-то не понял? Тогда два шага в сторону, чтобы не забрызгать остальных! Оружие, шо взяли на складах — вернуть! И помните: ещё полшага — и нарветесь на повальный террор. И у стенки мне стоять вместе с вами. Так шо, грызть буду всерьёз. Ну, шо молчите?
— А шо говорить? Вы ж сейчас отпустите, а потом опять таки пересажаете!
— Пересажаю! А кое-кого и шлёпну! Но по закону… Ну, так шо имеете сказать?
— По закону, Давид, можно. Мы согласны.
— Сеня, друг! Не дай Бог, конечно…
— Мама, я забыл немного денег!
— Мама! Я зарэжу сибе ножиком!
— Мама, вы не знаете шикарной жизни!
— А ну, пошла отсюда, шаромыжница!
— Картина маслом.
— Что значит мало? Сара тоже кричала: «Мало!», а потом нянчила семерых бандитов, не считая девочек!
— Сеня, верни награбленое в мозолистые руки — тебе ж еще с них кушать!
— На Пересыпи как-то раз три некрасивых пацана привстали на дороге как шлагбаумы. Повитягали из карманов перья, кастеты и сами такие смелые стоят, с понтом на мордах сделать нам нехорошо. Так Дава, ни разу не подумав, пожалуй сходу в челюсть. Они от такого здрасте пообранили свой металлолом, схватили ноги в руки и до хаты. Набрали таки ещё пять — шесть солистов до ансамбля… Так надо ж бежать! Так нет он стал столбом и…..
— Ты таки решил вогнать маму в гроб и даже глубже?
— Скажите пожалуйста, «Два Больших Расстройства» надыбал глосика?
— Дава, ты таки босяк! Зачем ты туда полез? Пять стволов это тебе не пачка папирос, они таки стреляют. Ты же не окно в женской бане, зачем в тебе дырка?
— Фима, закрой рот с той стороны, дай доктору спокойно сделать себе мнение!
— Я вас умоляю, Фима, ви же знаете за Эмика: он если не сломает, так уронит — и как раз таки не помимо пальца, а на самый ноготь!
— Мама, он проснулся и не хочет!
— А где у нас случилось?
— Шо ты мне истерику мастыришь?
— Фима, ты говоришь обидно!
— Давид Гоцман, идите кидайтесь головой в навоз — я вас не знаю. Мне не интересно ходить с вами по одной Одессе.
— Здрасьте вам через окно!
— Улыбайся, падла галстучная!
— Я шо-то плохо не понял!
— Шо за шмурдяк ты пил?
— Не расходуй мне последний нерв!
— Не расчесывай мне нервы!
— Ну шо ты с ней цацкаешься? У нас и так дел за гланды!
— Я вас, дядя Ешта, конечно, уважаю, только тьфу вам под ноги за ваше каменное сердце!
— Закрой рот с той стороны!
— Мама, почему я такой нерукий?
— Только не надо мне угрожать. Мне уже угрожали, и это плохо кончилось… для меня.
— Добрый вечер, Давид Маркович! Что новенького в Уголовном Кодексе?
— Фима, собирайся, сейчас сядешь у моём кабинете, и будешь учить Уголовно-процессуальный Кодекс от заглавной буквы «У» до тиража и типографии!
— Мне доктор сказал ходить, я и ходю.
— Не делай мне нервы — их есть еще где испортить!
— Так что молись за двадцать пять, как та ворона за голландский сыр!
— Я извиняюсь очень сильно, где таких, как ты, родют?
— Не строй мне Клару Целкин!
— Ну давай, делай маму сиротой.
— А вот вам здрасьте!
— Тут уголовный розыск, а не баня — нема ни голых, ни дурных.
— Сеня, оглянись вокруг и трезво содрогнись.
— Не тяни кота за все подробности!
— Вашу маму грубым образом!
— Есть хорошие люди, которые не желают, чтобы их портреты печатались в газете «Правда», и таки имеют право.
— Граждане менты! Я имею кое-что сказать!
— …а Фима что-то имел сказать…
— Конячник подставной — цекавая идея. Но зачем? Зачем ты сам туда полез? Для покататься с ветерком? А если бы он признал тебя, дырку в тебе сделал? Не к ордену, а так, до сквозняка! Народ там с душком, очков не носит.
— Всем три шага назад и дышать носом!
— И это все, что Вы имеете мне сказать?! И это лично Давид Гоцман, шо мы держим за легенду уголовки!
— Что вы кричите, мама, я понимаю слов!
Диалоги
— Мне бы огоньку, Давид Маркович!
— Ага, и два ковша борщу.
— Дава! Що Гута Израйлевна?
— Умерла. Еще до войны.
— До войны? А я ж собиралась к ней поехать…
— Так уже не спешите!
— А ты кудой смотрел?
— Куда я смотрел, куда я смотрел. Я смотрел на время: если не сдам все гроши до восемь ровно, так буду иметь счастье с фининспектором и прочим геморроем!
— Так теперь ты это счастье будешь хлебать ситечком!
— Кудой?
— Тудой.
— За что семачка?
— За 5.
— Это больно!
— Ну тогда за 3 с недосыпом.
— Давай за 4 с горкой
— Давай, мой хороший
— Вопросы есть?
— Есть и много.
— Вы свободны, подполковник Гоцман.
— Я жертва, я така жертва!
— Ты не жертва, ты паскудник.
— А шо случилось?
— Давид, тебя убили.
— Шо, насмерть?
— Добрейшего утречка, Фима!
— И Вам доброго!
— А где у нас случилось?
— Пара незаметных пустяков… Вам шото захотелось, мадам Шунгис?
— Немножечко щепотку соли. Эмик, такое счастье, надыбал глосика!
— Скажите пожалуйста! «Два больших расстройства» надыбал глосика?
— Таки да.
— Целого или одни плавнички?
— Да. Виляет хвостом как скаженный!
— Так надо жарить. При такой густой жаре глосик долго не выдержит.
— А я за что? Так Эмик ухнул пачку соли в помойнэ ведро!
— А шо, если помои солить, они будут лучше пахнуть?
— Ой, я Вас умоляю, Фима, Вы же знаете за Эмика. Он если не сломает, то уронит, и как раз таки не помимо пальца, а на самый ноготь!
— Куда направился?
— Отлить. Уже в немоготу.
— Павлюк!
— Я.
— Проведи его.
— Чтоб подержал?
— Если надо — подержит, если надо — оторвет. Даю минуту.
— Теперь слушайте сюда! Вбейте себе в мозг: беспределу — ша! Погромы прекратить, на улицах должно быть тихо, как ночью в бане. Все вежливы до поносу. Хто-то не понял? Тогда два шага в сторону, чтобы не забрызгать остальных! Оружие, шо взяли на складах — вернуть! И помните: ещё полшага — и нарветесь на повальный террор. И у стенки мне стоять вместе с вами. Так шо, грызть буду всерьёз. Ну, шо молчите?
— А шо говорить? Вы ж сейчас отпустите, а потом опять таки пересажаете!
— Пересажаю! А кое-кого и шлёпну! Но по закону… Ну, так шо имеете сказать?
— По закону, Давид, можно. Мы согласны.
@музыка: Звери- герои
-
-
21.05.2009 в 23:40Только вот сериал я не смотрела...
-
-
21.05.2009 в 23:45Интересный сериал, посмотри как-нибудь, я думаю, не пожалеешь.
-
-
21.05.2009 в 23:48-
-
21.05.2009 в 23:50